Могут ли ягнята договориться с волками?
 
2010 m. birželio 21 d.
 

Как сегодня можно описать состояние профсоюзного движения в Литве в целом? Кто представляет интересы работников (трудящихся, как сказали бы раньше) на общественном уровне - в диалоге с работодателями, государственными структурами? Разговор на эту тему мы начали с председателем созданного два года назад профсоюза наёмных работников SAMPRO Ириной Юдиной и экспертом по этой проблеме, руководителем Центра управления социальными инвестициями Томасом Томилинасом.

- Что осталось в Литве от прежних профсоюзов, советского образца? Как удаётся создавать новые структуры – скажем, профсоюз наёмных работников? Чувствуется ли  противодействие или его поддержка со стороны работников, или они запуганы до смерти?

Ирина Юдина: Вопросы все, честно говоря, риторические. Но на них ответить бывает сложнее всего.

Томас Томилинас: Сегодня мы создаём совсем новые профсоюзы. Те, что остались с советских времён, либо совсем исчезли, либо трансформировались до такой степени, что их уже и не узнать.

- Но они всё ещё защищают чьи-то интересы или только свои собственные, имущественные, скажем?

Томас Томилинас: Если говорить о масштабах всего общества, то эта защита очень слабая. Но некоторые старые профсоюзы выжили, они существуют и пытаются отстаивать права работников на государственном уровне – в Трехстороннем Совете при правительстве, где в основном и решаются вопросы трудового законодательства. Профсоюзные лидеры работают, пытаются отстаивать права работников, но пока во многом проигрывают работодателям, куда более сплочённым между собой, за которыми намного больше денег и динамики. Однако формально защита трудящихся в нашей стране всё-таки существует. Вопрос в том, насколько люди на уровне отдельных секторов экономики и конкретных предприятий делают то же самое. Если есть активность, если создаются профсоюзы на местах, то и процесс идёт, и зарплата растёт.

Прежде всего надо говорить об общем уровне зарплаты в Литве. Она настолько низка, что можно сказать – профсоюзы недорабатывают, не делают своей работы на уровне Европы и в целом Запада. Но нельзя забывать, что и на Западе тенденции весьма похожи: бизнес там тоже очень силён и имеет мощное государственное лобби. К тому же в Литве в последние годы принципиально поменялась идеология. Она провозглашает: бизнес – это наше всё! 9 из 10 депутатов Сейма полагают, что кроме бизнеса в стране ничего ценного нет, а работники – это всего лишь механизм, которым надо заплатить минимум и больше про них не думать. Такая идеология в Литве повсеместна, её очень трудно менять. Тем более, что на это накладывается боязнь всего «советского», а профсоюзы прочнее всего ассоциируются именно с этим периодом – «красным и большевистским», хотя в реальности это совсем не так.

- В то же время люди постарше с огромной ностальгией вспоминают о профсоюзных санаториях и профилакториях, домах отдыха и детских лагерях, профсоюзных дворцах культуры и спортивных базах.

Ирина Юдина: Но подлинный профсоюз не совсем это. Если взять законодательную базу Литвы, то в принципе можно сказать, что она достаточно демократична: опирается на моральные нормы и пропагандирует свободу, достоинство, равенство и достойную жизнь каждого человека. Но на самом деле, так как идеология поменялась, законодательная база от неё отстала, и её сейчас надо видоизменять в соответствии со сложившейся практикой, подстраивать под изменившиеся условия.

Томас Томилинас: Мы имеем хорошее наследство не только советских времён, но и  европейскую практику, поэтому нынешнее литовское законодательство в принципе хорошо защищает интересы как работников, так и работодателей, всё хорошо сбалансировано. Но именно сейчас поправками к Трудовому Кодексу это положение хотят изменить.

Ирина Юдина: Мы уверены – это отход назад, и пытаемся каким-то образом повлиять на ситуацию. 

- Вам это удаётся?

Ирина Юдина: Поправки к Трудовому Кодексу – совсем новое дело, мы только начинали работать в этом направлении с Сеймом и правительством. Лучше расскажу о том, с какими сложностями сталкивается наш профсоюз, и тогда многое станет понятно на конкретных примерах. Как я уже сказала, наше законодательство имеет полное право на защиту работника, вопрос только в том, умеет ли работник этим правом воспользоваться. Возьмём, к примеру, предприятия розничной торговли, торговые сети, где в целом по Литве работают не менее 100 тысяч человек. В большинстве своём эти люди целиком подстраиваются под доминирующую идеологию, искреннее полагая: если работодатель платит мне деньги, он может делать с мной что угодно.

- Молчание ягнят…

Ирина Юдина: Но когда люди всё-таки осознают, что происходит, поднимая свой уровень образованности, задавая себе вопросы: «Так ли мы жили ещё совсем недавно? Имею ли я право и сегодня жить не хуже?», тогда за ответом они всё-таки приходят в профсоюз.

- Неужто люди ведут себя так покорно и безропотно даже после того, как огромное количество жителей Литвы уже попробовало поработать за рубежом? Возвращаясь из Ирландии, Скандинавии, Германии или Испании они в один голос твердят: выполняя там даже малоквалифицированную работу, я чувствовал себя уважаемым человеком, не то что в Литве…

Ирина Юдина: Протест на уровне одного человека вряд ли достигнет желаемого результата, потому что идёт борьба двух систем – работодателей и профсоюзов. Работодатели давно объединились, у них серьёзное лобби в сейме и правительстве. Теперь дело за профсоюзами.

Томас Томилинас: Мы говорим о диалоге. Но не между волком и ягнёнком, а между серьёзными партнёрами. Что такое нынешний профсоюз даже в большом торговом центре? Он объединяет в лучшем случае 100 человек, когда в целом работников – 8 тысяч. О каком реальном диалоге в таком случае может идти речь? Пока это только борьба. Но когда большее количество людей осознает, что, объединившись, они достигнут реальных результатов – скажем, смогут на 5-10 % увеличить свою зарплату, а это возможно, эти деньги есть – заведомое противостояние перерастёт в сотрудничество.

Ирина Юдина: Сегодня же, пока этого нет, работодатель обеспечивает свою безопасность тем, что в большинстве торговых сетей - да и на многих других предприятиях - люди работают за минимальную зарплату и за представленную лишь в идеале какую-то надбавку, которая теоретически может составлять даже две зарплаты, но которой в реальности нет. Работодатель попросту ею манипулирует, вне зависимости от реальных показателей предприятия, говоря: условия, мол, изменились, на дворе - экономический кризис, поэтому никаких надбавок не предвидится, а по договору у вас – только минимум. Люди не всегда понимают, что, подписывая подобный контракт, они гарантируют себе только этот минимум, а всё остальное – лишь красивые обещания работодателя. Но я могу представить статью закона, где сказано, что наш Трудовой Кодекс основан на стабильности, а о какой стабильности в отношении работника при такой всеобщей практике может идти речь? Её нет и в помине.

Томас Томилинас: Главный вопрос, который может в этом случае задать профсоюз от имени всех работников или их большинства: как связаны реальные экономические результаты с отказом от выплаты обещанных надбавок? Если у предприятия есть прибыль, но оно постоянно урезает зарплаты, то в чём логика такой хозяйственной деятельности? Если нет прибыли, то, понятно, что нет и хорошей зарплаты, либо она минимальна у всех звеньев, включая и руководство. Но если прибыль есть, а зарплата уменьшается, то в чём логика? Поднять этот вопрос может только профсоюз, потому что государство в эти дела уже 20 лет вообще не вмешивается.

- Что мешает людям придти в профсоюз?

Ирина Юдина: Страх. Страх того, чти они лишатся последнего.

- Этот страх чем-то обоснован? Есть прецеденты?

Ирина Юдина: Безусловно. Поменялась идеология, вследствие чего поменялись и действия работодателя. Когда он видит, что любой его шаг не встречает сопротивления, он идёт дальше в том же направлении. Любое высказанное негативное мнение сегодня оборачивается тем, что людей массово увольняют, ничего не опасаясь – ведь биржи труда переполнены. Но насколько новые лучше и покладистее старых покажет только время. Но гипотетически такая возможность есть – рынок рабочей силы и в самом деле переполнен. Причем новые соглашаются работать за меньшую зарплату. Мы все время говорим о том, что при нынешнем уровне коммунальных платежей, многие соглашаются работать на 800 литов на бумаге. Так что, по большей части – это полная безысходность, когда человек не видит реальной поддержки. Но и ожидать что, едва вступив в профсоюз, все твои проблемы мигом разрешаться – тоже наивно. 

- В одной из крупных торговых сетей я увидела наёмных работников из Белоруссии – их консультировали, водя по магазину и давая первичные навыки литовского языка, чтобы они хоть как-то могли понять покупателей. То есть, не только рынок местной рабочей силы постоянно удешевляется, людей пугают еще и тем, что если они на это не соглашаются, рабочую силу легко можно импортировать из соседних стран.

Ирина Юдина: Или еще дешевле – из Китая.

Томас Томилинас: Но тут я бы хотел вмешаться. Вы затронули больную проблему глобального масштаба – отношение профсоюзов к миграции труда и рабочей силы. Нельзя сказать, что они должны это пресекать в корне. Но если нас будет больше, и мы сможем отстоять уровень своей зарплаты, миграционная политика тоже приобретет иные формы и масштабы. А мы как профсоюз будем защищать всех – в том числе и приезжих. Только защита всех работников, без исключения, может привести к повышению уровня оплаты труда. Надо поднимать и почасовой уровень, и минимальная зарплата у нас в стране – маленькая, она не менялась с …. Но самое главное – это коллективный договор. Сегодня это редкостная практика

Ирина Юдина: В торговых сетях, например, их вообще нет.

Томас Томилинас: Поэтому увеличения зарплаты вообще не происходит. Посмотрите вокруг: в любой стране индексация зарплаты – дело само собой разумеющееся. А у нас этого нет вообще. Поэтому и вы, журналисты, и мы, работники госструктур, получаем маленькие деньги, зарплаты вообще нигде никогда не растут, особенно – на самом низшем уровне персонала. Когда они станут расти с самого низа, более-менее станет улучшаться и положение всех других слоёв. Конечно, есть редкие положительные примеры, и мы не можем утверждать, что абсолютно все розничные торговые сети всё делают плохо. Кое-где платят больше, а где-то зарплаты за такую же работу, в одинаковых примерно условиях и при одинаковой нагрузке, отличаются в разы. Вот что парадоксально.

- Работодатель делает это по своей воле или учитывая мнение профсоюза?

Ирина Юдина: По-всякому бывает. Каждое предприятие выбирает свою идеологию и политику в отношении рабочей силы. Одним кажется, что только рынок свободной рабочей силы оказывает влияние на уровень зарплаты, и они будут снижать его до тех пор, пока люди будут соглашаться работать за мизерную оплату. Будут соглашаться на 400 литов в месяц, значит, нет смысла платить больше: примем на полставки и заставим работать 24 часа в сутки. Пока люди будут терпеть это понижение, до тех пор оно и будет продолжаться. Поведение такого работодателя изменяется только вместе с ситуацией на рынке труда. А рядовой человек оказывается на рабочем месте в роли раба: безмолвное, бездумное, роботоподобное существо.

Томас Томилинас: У нас постоянно нарушаются права человека, не говоря уже об экономической ситуации. Людей выкидывают с работы по делам, шитым белыми нитками, их постоянно держат в стрессовом состоянии, запугивают, придумывают всё новые и новые требования, которые нигде не прописаны.

Ирина Юдина: Для начала приведу безликий пример. Скажем, в течении 4-х месяцев человек регулярно получает предупреждения о том, что нарушает в работе какие-то правила, в то время как тот же самый работник постоянно в письменной форме уведомляет руководство об этом нарушении, зависящем именно от руководства, и просит его устранить. Понятно, что таким образом человека постоянно загоняют в стрессовую ситуацию, и в конце концов он действительно начнёт работать плохо, и тогда работодатель будет иметь полные основание, чтобы этого работника уволить. Такое психологическое давление очень трудно доказать – «Я вижу, что вы плохо работаете! Пишите объяснительную» - но такая система обвинительных появилась в практике совсем недавно. Еще один пример. В одном из судов Литвы сейчас рассматривается дело по поводу того, что работник был наказан за то, что его спецодежда не соответствует каким-то мнимым стандартам, в то время как эту одежду он приобретает не сам, а получает на работе, куда ее доставляет специализированная фирма по чистке спецодежды. И суд, представьте себе, всерьез разбирает, кто должен был чистить эту спецодежду и следить за ней. К тому же и вся ситуация  в целом достаточно унизительна: человека  специально ставят и фотографируют в доказательство того, что он допустил какое-то нарушение в работе. В моём понимании, это большое унижение.

Томас Томилинас: В некоторых торговых сетях работника нередко одновременно обязуют сидеть за кассой, таскать продукты и охранять зал. Бывает, что такие часы расписаны в контракте: скажем, с утра до обеда человек занимает погрузкой-разгрузкой, затем 3 часа работает охранником, потом опять грузит, потом снова охраняет объект. Но так как весь магазин в целом отвечает за общий результат работы, из этого процесса просто изымаются часы, когда магазин вообще не охраняется, и работник не может отвечать за происшествия, случившиеся в этот период.

- Т.е. руководство считает, что уставший грузчик просто отдыхает, взяв на себя на время функции охранника, а, отдохнув, снова примется за погрузку?

Ирина Юдина: Именно так. В то же время ответственность за безопасность работы магазина с него никто не снимает в течение всего рабочего времени.

Томас Томилинас: Точно также продавцов нередко вынуждают совмещать их работу с трудом уборщицы. И, поработав шваброй, скажем, в кондитерии, он теми же руками будет нарезать вам торт. Сохранить руки чистыми при этом практически невозможно. Но, если от покупателя поступит жалоба, отвечать будет продавец, а не тот, кто поставил его в заведомо невозможные обстоятельства.

Ирина Юдина: И для того, чтобы эти разногласия как-то снивелировать, владельцы некоторых торговых сетей вообще убрали из штатного расписания конкретные должности кассиров, работников зала, охранников, грузчиков, уборщиков и т.п. и ввели единую унифицированную должность – «работник широкого профиля». Это поистине уникальное изобретение, позволяющее любое нарушение приписать любому наёмному работнику.

Томас Томилинас: В некоторых магазинах сети «Максима» появились специальные аппаратики, где клиент может оценить работу кассира по шкале «нравится - не нравится - очень не нравится». Т.е. кассиров, во-первых, вынуждают механически улыбаться, а их зарплата будет механически зависеть от того, какую кнопку нажмёт покупатель. И если мне, скажем, не понравится молоко, которое я приобрёл, за это всё равно ответит кассир, хотя он к его производству не имеет никакого отношения. Логики в такой оценке качества обслуживания нет, разумеется, никакой, но делается это для того, чтобы держать наёмных «ягнят» в постоянном стрессе, чтобы они ни в коем случае не начали думали, что жизнь может быть иной и чего-то требовать. Это подтверждает и ужасающая статистика ротации персонала торговых сетей. Некоторые из них каждый год меняют до 70 % рабочей силы.

Ирина Юдина: Сейчас эта цифра немножко снизилась из-за кризиса. А в более благополучные в экономическом отношении времена – в 2007-2008 гг. – она доходила и до 80 %. Это чудовищные цифры: ведь эти сотни и тысячи людей надо поставить в такие условия, чтобы заставить их уйти по собственному желанию, дабы не выплачивать положенную компенсацию. Но работодатели на этом не успокаиваются. Сегодня они пытаются узаконить такие изменения, чтобы иметь право увольнять работника в один день. Эта поправка в корне противоречит норме Трудового кодекса, гарантирующей стабильность трудовых отношений. Но на деле мы видим, как сложившаяся порочная идеология работодателей «подтягивает» законодательную базу в свою сторону, чтобы между ними не было дисбаланса. Пока на заседании Трехстороннего совета при Правительстве такая поправка не прошла, но её всё же предложили на рассмотрение Сейма, значит, у неё есть все шансы стать реальностью.

- Сегодня идёт формирования новых профсоюзов. Трудно ли идёт эта работа?

Ирина Юдина: Безумно трудно. Потому что это происходит в атмосфере ежедневного противостояния: мы защищаем наёмных работников, борясь с целой махиной торговых сетей. Сотрудники отделов кадров целиком и полностью, беспрекословно поддерживают только одну сторону – работодателя. Но даже юристы, защищающие интересы торговых сетей в судах, не раз говорили нам, что зачастую уровень конфликтов, выносимых работодателями на уровень правосудия, просто неправомерен. Скажем, знаменитое висагинское «дело о двух блинчиках», а котором подробно писала местная пресса. Там работника уволили за два съеденных в обед блинчика, подлежавших утилизации. Суд восстановил этого человека в правах, но чтобы вернуться к прежней работе пришлось прибегнуть к помощи приставов. Но владельцы торговой сети всё равно открыто ему заявляли: «Как вы вообще представляете себе работу у нас после всего случившегося?» То есть, больше всего их возмутил сам факт того, что человек вообще посмел защищать свои честь и достоинство.

- Насколько мне известно, вас лично, Ирина, тоже можно поздравить с недавней победой в суде над той торговой сетью, которая вас уволила?

Ирина Юдина: Да, 2-й окружной суд Вильнюса постановил вернуть меня на работу и оплатить вынужденный простой. Но я уверена, что работодатель не согласится с этим и подаст апелляцию. Поэтому говорить о безоговорочной победе пока нельзя.

- А за что вас уволили, собственно?

Ирина Юдина: За то, что я якобы нарушила правила уценки продукции, хотя эта система не разработана вообще. Как правило, продукты с истекшим сроком годности уничтожаются, но в рекламных целях говорят, что часть их передаётся «Продуктовому банку». Но те, кто работает в магазине, сами видят, в каких количествах продукты утилизируются, т.е. перерабатываются, за день до истечения срока годности вместо того, чтобы действительно быть переданными тем, кто в самом деле голодает. Когда нет единой системы, каждый руководитель любыми средствами старается обеспечить и общий оборот, и качество товара, уменьшить его списание. Это нормальная, здравая логика. И я использовала её, переоценивая еще достаточно хороший, качественный товар – в данном случае слишком спелые бананы. Но меня за это уволили, обвинив в том, что моей целью была нажива.

 - Как же вы могли нажиться на уценённом товаре?

Ирина Юдина: Вот этого суд и не установил. К тому же мои действия всегда были согласованы с менеджерами магазина, потому что они тоже заинтересованы в том, чтобы продать товар, а не выкинуть его в мусор.

- Позвольте, но тележки с уценёнными овощами, фруктами, хлебобулочными и другими изделиями мы все ежедневно видим в самых разных торговых сетях – это же общая практика.

Ирина Юдина: Вот и я не могла понять за что именно меня уволили, я тоже не находила в своих действиях состава преступления. Думаю, меня уволили как лидера профсоюза.

Томас Томилинас: Под тем или иным предлогом уволили уже всех членов правления этого профсоюза. Но от этого он стал только сильнее и заметнее.

- Когда вы, Ирина, придёте устраиваться в торговую сеть, вас возьмут на работу сразу или с подозрением посмотрят на «судебное прошлое»?

Ирина Юдина: Конечно, посмотрят. Безусловно, у работодателей существует «чёрный список» непокорных «ягнят», и это еще один мотив угрозы работникам, чтобы они не вступали ни в какие профсоюзы. Нашим коллегам открыто говорят: «Выйдите из профсоюза, и у вас закончатся проблемы на работе».

Томас Томилинас: Правда, они умалчивают о том, что закончатся одним проблемы, но начнутся другие, а искать защиты уже будет негде.

Ирина Юдина: И снова мы видим, как человеком откровенно манипулируют. Его заставляют выйти из профсоюза, тем самым еще раз подчёркивая: ты – никто, ты даже не вправе сам решать, быть ли тебе в профсоюзе или нет. Мы получаем такие отказы. Но они куда страшнее не для нас, а для самих людей, которых вынудили их написать. Он не может сам определиться, не может выбрать свою позицию, а, скорее всего, её просто нет. То есть это просто уровень элементарного физического выживания – не более того.

Томас Томилинас: А что говорят в это время уважаемые работодатели во главе с председателем своей ассоциации Лубисом? Они самодовольно восклицают: «О чём вы хлопочете, профсоюзники? Если люди добровольно соглашаются на такие условия, что же мы можем поделать?!» Но мы-то знаем, что большинство не соглашается, а вынуждено просто смиряться с рабскими условиями труда.

- А каково состояние профсоюзного движения у соседних европейских новичков - Латвии, Эстонии, Польши? Может, наши проблемы – исключительно в менталитете?

Ирина Юдина: Я глубоко убеждена, что в Польше ситуация намного лучше – все-таки там была широко популярна «Солидарность». У поляков есть славный опыт, его история. И такое единение народа видится мне именно как национальная черта. Когда люди объединились в «Солидарность» и государство, и работодатели вынуждены были пойти на уступки.

Томас Томилинас: В Германии, Швеции и других скандинавских странах дела у профсоюзов идут прекрасно, и их мнение имеет огромный вес в экономике страны. Разница только в традициях. Скажем, в Германии профсоюзы имеют своих представителей в правлении целых компаний. Если какой-нибудь «Фольксваген» имеет совет директоров, то половину из них назначает профсоюз, что просто невозможно представить в Литве. Во Франции, например, численность профсоюзов невелика – они объединяют примерно 30 % от числа всех работающих. Зато там очень богатые традиции протестов: чуть что не так, французы тут же выходят на улицу. В Скандинавии около 70 % работников состоят в профсоюзах, зато у них меньше демонстраций, забастовок, протестов.

- Вероятно, потому, что у них гораздо больше возможностей решить все проблемы цивилизованным образом – в кабинете, за столом переговоров, а не на улице.

Томас Томилинас: Безусловно. Но однозначного рецепта успешной деятельности профсоюзов, как мы видим, нет – везде все по-разному. В Литве же и количественные, и качественные показатели работы профсоюзов пока находятся на самом низком уровне. Поэтому и уровень почасовой оплаты труда, и средняя пенсия у нас на порядок меньше, чем в соседней Польше.

Ирина Юдина: Стоимость потребительской корзины тоже не пересчитывалась уже лет десять, а ведь от нее напрямую зависит прожиточный минимум (МПУ), лежащий в основе всей сетки оплаты труда. Сегодня МПУ составляет, кажется, 167 литов. Разве это хоть в какой-то степени отвечает действительности? А ведь на этом основании высчитываются не только зарплаты, но и все пенсии, все пособия и т.п.

- В цивилизованном мире широко распространена также практика еженедельной оплаты труда. Таким образом, наёмный работник не субсидирует своего работодателя на длительный срок. В Литве есть такие прецеденты или хотя бы такие намерения?

Ирина Юдина: Хороший вопрос. Он особенно актуален для тех работодателей, которые на два-три месяца, а то и больше задерживают выплату зарплаты своим сотрудникам. Но, похоже, изменений в этой сфере пока не предвидится, т.к. изменение системы оплаты труда напрямую связано с налогообложением и неизменно повлечёт за собой изменение системы бухгалтерского учёта – в четыре раза увеличилась бы существующая отчётность, понадобилось бы расширять штаты бухгалтерий и т.п.

Томас Томилинас: Не могу сказать, что еженедельная оплата труда – это однозначно положительная тенденция. Как правило, она связана и с кратковременным трудоустройством – на одну-две недели, на месяц. Нынешнее законодательство предусматривает выплату зарплаты не реже двух раз в месяц, значит, без коренного изменения системы в целом,  если это целесообразно, можно реально добиваться и внедрения еженедельной оплаты.

- Где в Литве, в каких сферах экономики – действуют сегодня наиболее сильные профсоюзные организации?

Томас Томилинас: В государственном секторе они достаточно влиятельны – в среде педагогов, медиков. В крупных стабильных структурах – таких как «Летувос гележинкяляй», «Нафта» - профсоюзы тоже сильны. А вот права транспортников-дальнобойщиков не защищает практически никто, они постоянно нарушаются. Зато на клайпедском предприятии «Филипп Моррис» - просто сказка, а не профсоюз. Он надёжно защищает все права работников. На клайпедском «Швитурисе» тоже действует практически идеальный профсоюз – там такие зарплаты, которые другим литовским пивоварам даже не снились. На «Швитурисе» реально и очень эффективно действует коллективный договор, там всё чётко.

- Благодаря чему там сложилась такая ситуация?

Томас Томилинас: Западный инвестор «Швитуриса» ввел привычные ему и достойные стандарты труда для всех работающих. Хотя само по себе наличие «заграничных хозяев» ничего не определяет. Скажем, одна немецкая торговая сеть, действующая в Литве, ведёт дела на порядок хуже, чем любая местная: в прошлом году работающие там люди потеряли 30 % своей зарплаты, потому что их посадили на тот тарифный минимум, который был прописан в договоре. И фирма даже не признавала этого официально. Мы начали диалог с немецкими коллегами по этому поводу, но им оказалось в принципе сложно понять – они просто не верят, что работодатель может так запросто безнаказанно «кинуть» своих сотрудников. Как не верят и в то, что вообще кто-то может согласиться работать за 290 евро в месяц. А ведь у нас это еще далеко не самая низкая зарплата.

Ирина Юдина: Но бывают и противоположные ситуации, когда хозяин настолько разумно и по-человечески ведёт все дела, что никакой потребности в профсоюзе и коллективном договоре вообще не возникает. Это случай торговой сети «Humana», например.

- И мы, покупатели, это явно ощущаем на себе. В этой сети обслуживание на редкость спокойное, уважительно и доброжелательное. Видно, что и самим продавцам их работа нравится.

Томас Томилинас: Но бывает ведь, когда клиенты – студенты, например, специально приходят в кафе, чтобы поглумиться над молодыми официантами: не так, мол, чайную ложку положили. А ведь, вполне возможно, что вечером в кафе их обслуживает их однокурсница или такой же студент другого вуза. Люди должны сами проявлять солидарность и понимать: если работа у тех, кто нас обслуживает, и без того тяжёлая, зачем требовать чего-то особенного?

 - А возможно ли создание профсоюза в таком месте как «Гарюнай», например?

Ирина Юдина: Отличный вопрос. По-моему, сегодня все люди, работающие на рынках, должны были бы объединиться и восстать против тех условий, которые им навязывает хозяин места, территории, палатки, которые их просто душат налогами и платой за торговые места, воду и т.п. Но тут есть сложность. На рынках все работают по патенту, а профсоюзы обычно защищают какой-то конкретный слой населения, например медиков или журналистов. В Гарюнай есть Союз мелких предпринимателей. Это тоже своего рода профсоюз. А остальных – в том числе работников мелких магазинов - мы можем пригласить в свой Профсоюз наёмных работников SAMPRO, действующий под эгидой литовской Федерации труда. Мы, например, пытались помочь девушкам из модных бутиков торгового комплекса «Вильняус вартай», которых в связи с кризисом в одночасье всех уволили. В этом году бастовали и сотрудники магазинов торгового центра «Европа», не согласные с высокой арендной платой. В широком смысле это тоже профсоюзная и гражданская деятельность.

Томас Томилинас: Поэтому я лично рад появлению таких людей, как Ирина и многие другие её единомышленники. Они не обязаны защищать нас, работающих, но, рискуя своим благополучием, всё-таки это делают. Ведь именно профсоюзников чаще всего наказывают за их активность - увольняют с работы, срезают зарплату. И, тем не менее, эти люди говорят: «Мы - в своей стране, и хотим навести в ней порядок». Такие люди есть и в Клайпеде, и в Вильнюсе, и в Висагинасе, и в Лаздияй, и в Каунасе, и в Тракай, и в Мажейкяй, и в Рокишкисе.

Ирина Юдина: Они находят нас по телефонам или по Интернету на нашем сайте www.sampro.lt , откровенно делятся своими проблемами и бедами, а когда мы видим, что они по всей Литве одни и те же, мы предлагаем людям объединяться, солидаризироваться. Но никому не обещаем моментальных побед – это длительная, кропотливая работа.

Томас Томилинас: Работодатели, объединившись в свою Ассоциацию – тоже своего рода профсоюз – последовательно делают свою работу, доказывая правительству, как трудно им нынче вести бизнес: налоги большие, бензин дорожает и т.п. Но кто-то должен представлять и другую точку зрения – рядовых работников. Если государственные мужи пытаются разорвать экономическую цепочку и не видеть, что развитие бизнеса напрямую зависит от уровня потребления, т.е. от благосостояния каждого гражданина Литвы, то это не только недальновидно, но попросту глупо. А нам, рядовым работникам, в свою очередь, следует понять, что все те положительные завоевания, которых достигли трудящиеся, например, Германии или Скандинавии, или Ирландии, не упали на них сверху, как дар Божий или распоряжение Евросоюза, а были достигнуты путём многолетней кропотливой борьбы. Они 50 лет последовательно отстаивали за свои права – выходили на демонстрации, вели переговоры – и поэтому имеют сегодня такие завидные для нас результаты. Разумные директивы из Брюсселя сегодня поступают и в Литву, но никто не будет их претворять в жизнь без нашего участия, без реальной борьбы хотя бы за столом переговоров, не обязательно путем демонстраций и забастовок. А пока мы разрозненны и слабы, перед лицом объединившихся, сплоченных в своём эксплуататорском порыве работодателей – поодиночке мы чувствуем себя никем. Европа тоже не сразу строилась. И у нас это займет какое-то время. Никакие инициативы Брюсселя, никакая поддержка национальным экономикам стран-членов Евросоюза пока, к сожалению, не связаны с обязательным соблюдением определенных трудовых стандартов. Что-то потихоньку только движется в этом направлении, и долго еще будет двигаться. Пока никакой социальной политикой, как и политикой здравоохранения, Брюссель не занимается – это пока национальная прерогатива, оставленная на усмотрение самого государства. А Литва не только не решает многих вопросов, но на уровне пиара еще и ловко подтасовывет информацию для Евросоюза, убеждая партнеров, что у нас всё в полном порядке, что мы – динамически развивающая страна, «тигры Балтики» и т.п. Я не думаю, что наши руководители, как в Греции, откровенно фальсифицируют данные и, скажем, завышают минимальный уровень зарплат в стране. Но можно же исказить картину, не перевирая, а просто чего не показывая, умалчивая. Мы часто ведём себя как ЗАО, которое должно себя рекламировать, несмотря на то, что на самом деле происходит внутри этой фирмы. Как будто мы должны продать себя – такой чисто коммерческий подход. Даже официальный слоган у нас совершенно ложный: «Мы – смелая страна».

- А на деле-то всё время говорим о молчании ягнят!… Так на какие победы могут рассчитывать наши генералы, когда у них такое трусливое войско за спиной?

- Старые советские профсоюзы в Литве не уничтожили одним росчерком пера, как колхозы?

Томас Томилинас: У них, как и колхозов, было много проблем, но всё же они устояли, не дали себя уничтожить. И только благодаря этим старым профсоюзам на крупных предприятиях таких как «Лелия», «Аудеяс» и другие - которые сопротивлялись, как могли, в Литве не удалось так радикально поменять Трудовой Кодекс, как того сразу добивались работодатели.

- Что мешает людям придти в профсоюз?

Ирина Юдина: Страх, чти они лишатся последнего.

- Он обоснован? Есть прецеденты?

Ирина Юдина: Безусловно. Поменялась идеология, вследствие чего поменялись и действия работодателя. Когда он видит, что любой его шаг не встречает сопротивления, он идёт дальше. Любое высказанное вслух негативное мнение оборачивается тем, что людей увольняют, ничего не опасаясь – ведь биржи труда переполнены. А насколько новые работники окажутся лучше и покладистее старых, покажет только время. Но гипотетически такая возможность есть – рынок рабочей силы и в самом деле переполнен. Причем новые работники соглашаются работать за меньшую зарплату. При нынешнем уровне коммунальных платежей, многие соглашаются работать на 800 литов «на бумаге». По большей части – это свидетельство полной безысходности. Но и ожидать что, едва вступив в профсоюз, его проблемы мигом разрешатся, тоже наивно.

- В одной из крупных торговых сетей случилось увидеть наёмных работников из Белоруссии. Значит, не только местный рынок труда постоянно удешевляется, людей пугают еще и тем, что рабочую силу легко можно импортировать из соседних стран.

Ирина Юдина: Или еще дешевле – из Китая.

Томас Томилинас: Тут я бы хотел вмешаться. Вы затронули больную проблему глобального масштаба – отношение профсоюзов к миграции труда и рабочей силы. Мы не должны пресекать эти процессы в корне. Но если членов профсоюза будет больше, и мы сможем сообща отстоять уровень своей зарплаты, миграционная политика приобретёт иные формы и масштабы. А как профсоюз мы обязаны и будем защищать всех – в том числе и приезжих. Только защита всех, без исключения, работников может привести к повышению уровня оплаты труда. Надо поднимать и почасовой уровень, и минимальная зарплата у нас в стране не менялась много лет. Но самое главное – наличие коллективного договора. Сегодня это редкостная практика

Ирина Юдина: В торговых сетях, например, их вообще нет.

Томас Томилинас: Поэтому увеличения зарплаты вообще не происходит. Посмотрите вокруг: в любой стране индексация зарплаты – дело само собой разумеющееся. В Литве этого нет вообще, зарплаты нигде никогда не растут, особенно – на самом низшем уровне персонала. А когда они будут увеличиваться снизу, станет улучшаться и положение всех других слоёв. Конечно, есть редкие положительные примеры, и мы не можем утверждать, что абсолютно все розничные торговые сети всё делают плохо. Кое-где платят немного больше, а где-то зарплаты за одну и ту же работу в одинаковых, примерно, условиях и при одинаковой нагрузке, отличаются в разы. Вот что парадоксально.

- Работодатель действует по своей воле или учитывая мнение профсоюза?

Ирина Юдина: По-всякому бывает. Каждое предприятие выбирает свою идеологию и политику в отношении рабочей силы. Одним кажется, что только рынок свободной рабочей силы оказывает влияние на уровень зарплаты, и они будут снижать его до тех пор, пока люди будут соглашаться работать за мизерную оплату. Будут соглашаться на 400 литов в месяц, значит, нет смысла платить больше. Рядовой человек оказывается на рабочем месте в роли безмолвного раба.

Томас Томилинас: В Литве постоянно нарушаются права человека, не говоря уже об общей для всех тяжёлой экономической ситуации. Людей выкидывают с работы по делам, шитым белыми нитками, их постоянно держат в стрессовом состоянии, запугивают, придумывают всё новые и новые требования, которые нигде не прописаны.

Ирина Юдина: Для начала приведу безликий пример. Скажем, в течении 4-х месяцев человек регулярно получает предупреждения о том, что нарушает в работе какие-то правила, в то время как тот же самый работник постоянно в письменной форме уведомляет руководство об этом нарушении, зависящем именно от руководства, прося его устранить. Понятно, что таким образом работника сознательно загоняют в стрессовую ситуацию, и в результате он действительно начнёт работать плохо, а работодатель будет иметь все основания, чтобы этого работника уволить. «Я вижу, что вы плохо работаете. Пишите объяснительную!» - подобное психологическое давление очень трудно доказать, но такая система недавно появилась в практике. Другой пример. В одном из судов Литвы сейчас рассматривается дело в отношении работника, который был уволен за то, что его спецодежда не соответствовала каким-то мнимым стандартам. На деле же эту униформу работник не приобретает и не стирает сам, а получает её непосредственно на работе от специализированной фирмы по чистке спецодежды. И суд, представьте себе, всерьез разбирает, кто должен был чистить спецодежду, следить за ней и т.п. К тому же вся ситуация  в целом была достаточно унизительна: человека  специально фотографировали в доказательство того, что он допустил какое-то нарушение в работе.

Томас Томилинас: В некоторых торговых сетях работника нередко одновременно обязуют сидеть за кассой, разгружать продукты и охранять зал. Обычно такие часы расписаны в контракте: скажем, с утра до обеда человек занимает погрузкой-разгрузкой, затем 3 часа работает охранником, потом опять грузит, потом снова охраняет объект.

- Т.е. руководство считает, что уставший грузчик просто отдыхает, взяв на себя на время функции охранника, а, отдохнув, снова примется за погрузку?

Ирина Юдина: Именно так. И в то же время ответственность за безопасность работы магазина с него никто не снимает в течение всего рабочего времени.

Томас Томилинас: Продавцов нередко вынуждают совмещать их работу с трудом уборщицы. И, поработав шваброй, он теми же руками будет нарезать вам торт. Сохранить руки чистыми в такой ситуации практически невозможно. Но, если от покупателя поступит жалоба, отвечать будет продавец, а не тот, кто поставил его в заведомо рискованное положение.

Ирина Юдина: Для того, чтобы как-то снивелировать эти разногласия, владельцы некоторых торговых сетей вообще убрали из штатного расписания конкретные должности кассиров, работников зала, охранников, грузчиков, уборщиков и т.п. и ввели единую унифицированную должность – «работник широкого профиля». Это поистине уникальное изобретение, позволяющее любое нарушение приписать любому наёмному работнику.

Томас Томилинас: В некоторых магазинах сети «Максима» появились специальные аппаратики, где клиент может оценить работу кассира по шкале «нравится - не нравится - очень не нравится». Т.е. кассиров, во-первых, вынуждают весь день механически улыбаться, а их зарплата будет напрямую зависеть от того, какую кнопку нажмёт покупатель. И если мне, скажем, не понравится приобретённое молоко, за это всё равно ответит кассир, хотя он к его производству не имеет никакого отношения. Логики в такой оценке качества обслуживания нет, разумеется, никакой, но делается это для того, чтобы держать наёмных «ягнят» в постоянном стрессе, чтобы они ни в коем случае не начали думали, что условия работы могут быть иными, и чего-то требовать. Это подтверждает ужасающая статистика ротации персонала торговых сетей. Некоторые из них каждый год меняют до 70 % своей рабочей силы.

Ирина Юдина: Сейчас эта цифра немножко снизилась из-за кризиса. А в более благополучные в экономическом отношении времена – в 2007-2008 гг. – она доходила и до 80 %. Это чудовищные цифры: ведь сотни и тысячи людей надо поставить в такие условия, чтобы заставить их уйти по собственному желанию, дабы не выплачивать положенную компенсацию. Но работодатели на этом не успокаиваются. Сегодня они пытаются узаконить право увольнять работника в один день. Эта поправка в корне противоречит норме Трудового кодекса, гарантирующей стабильность трудовых отношений. Но на деле мы видим, как сложившаяся порочная идеология работодателей «подтягивает» в свою сторону и законодательную базу. Пока на заседании Трехстороннего совета при Правительстве такая поправка не прошла, но её всё же предложили на рассмотрение Сейма.

- Трудно ли идёт работа по формированию новых профсоюзов?

Ирина Юдина: Безумно трудно. Мы защищаем наёмных работников в атмосфере ежедневного противостояния, борясь с целой махиной торговых сетей. Сотрудники отделов кадров беспрекословно поддерживают только одну сторону – работодателя. Но даже юристы, защищающие интересы торговых сетей в судах, не раз говорили нам, что зачастую уровень конфликтов, выносимых работодателями, просто неправомерен. Скажем, знаменитое висагинское «дело о двух блинчиках», а котором подробно писала местная пресса. Там работника уволили за два съеденных в обед блинчика, подлежавших утилизации. Суд восстановил этого человека в правах, но чтобы вернуться к прежней работе, ему  пришлось прибегнуть к помощи приставов. Однако владельцы торговой сети всё равно заявляли: «Как вы вообще представляете себе работу у нас после всего случившегося?» То есть, больше всего их возмутил сам факт того, что человек вообще посмел защищать свои честь и достоинство.

- Насколько мне известно, вас лично, Ирина, тоже можно поздравить с недавней победой в суде над той торговой сетью, которая вас уволила?


Ирина Юдина: Да, 2-й окружной суд Вильнюса постановил вернуть меня на работу и оплатить вынужденный простой. Но я уверена, что работодатель не согласится с этим и подаст апелляцию. Поэтому говорить о безоговорочной победе пока рано.

- А за что вас уволили, собственно?

Ирина Юдина: За то, что я якобы нарушила правила уценки продукции, хотя эта система не разработана вообще. Как правило, продукты с истекшим сроком годности уничтожаются, но в рекламных целях говорят, что часть их передаётся «Продуктовому банку». Но те, кто работает в магазине, сами видят, в каких количествах продукты утилизируются и перерабатываются за день до истечения срока годности вместо того, чтобы действительно быть переданными тем, кто в самом деле голодает. Когда нет единой системы, каждый руководитель любыми средствами старается обеспечить и общий оборот, и качество товара, уменьшить его списание. Это нормальная, здравая логика. И я использовала её, переоценивая еще достаточно хороший, качественный товар – в данном случае спелые бананы. Но меня за это уволили, обвинив в том, что моей целью была нажива.

- Как же вы могли нажиться на уценённом товаре?

Ирина Юдина: Вот этого факта суд и не смог установить. К тому же мои действия были согласованы с менеджерами магазина, также заинтересоваными в том, чтобы продать товар, а не выкинуть его в мусор.

- Позвольте, но тележки с уценёнными овощами, фруктами, хлебобулочными и другими изделиями мы все ежедневно видим в самых разных торговых сетях – это же общая практика.

Ирина Юдина: Вот и я не могла понять за что меня уволили, не находила в своих действиях состава преступления. Думаю, от меня избавились из-за моей деятельности в профсоюзе.

Томас Томилинас: Под тем или иным предлогом уволили уже всех членов правления этого профсоюза. Но от этого он стал только сильнее и заметнее.

- Когда вы, Ирина, придёте устраиваться в другую торговую сеть, вас возьмут на работу сразу или с подозрением посмотрят на «скандальное прошлое»?

Ирина Юдина: Конечно, посмотрят. Безусловно, у работодателей существует «чёрный список» непокорных «ягнят», и это еще один мотив угрозы, чтобы люди не вступали ни в какие профсоюзы. Нашим коллегам открыто говорят: «Выйдите из профсоюза, и у вас закончатся проблемы на работе».

Томас Томилинас: Правда, умалчивают о том, что закончатся одним проблемы, но начнутся другие, а искать защиты уже будет негде.

Ирина Юдина: И снова мы видим, как человеком откровенно манипулируют, тем самым еще раз подчёркивая: ты – никто, ты даже не вправе сам решать, быть ли тебе в профсоюзе или нет. Мы получаем такие отказы. Но они куда страшнее не для нас, а для самих людей, которых вынудили их написать. Человек не может сам определиться, не может выбрать свою позицию, а, скорее всего, её просто нет. Это просто уровень элементарного физического выживания – не более того.

Томас Томилинас: А что говорят в это время уважаемые работодатели во главе с председателем своей ассоциации господином Лубисом? Они самодовольно и лицемерно восклицают: «О чём вы хлопочете, профсоюзники? Если люди добровольно соглашаются на такие условия, что же мы можем поделать?!» Но мы-то знаем, что большинство не соглашается, а просто вынуждено смиряться с рабскими условиями труда.

- Каково состояние профсоюзного движения у других европейских новичков - Латвии, Эстонии, Польши? Может, корень наших проблем – исключительно в менталитете?

Ирина Юдина: Я глубоко убеждена, что в Польше ситуация намного лучше – все-таки там широко популярна «Солидарность». У поляков есть славный опыт, его история. И такое единение народа видится мне именно как национальная черта. Когда люди объединились в «Солидарность», и государство, и работодатели вынуждены были пойти им на уступки.

Томас Томилинас: В Германии, Швеции, других скандинавских странах дела у профсоюзов идут прекрасно, их мнение имеет огромный вес в экономике страны. Разница лишь в традициях. Скажем, в Германии профсоюзы имеют своих представителей в правлении целых компаний. Половину членов совета директоров «Фольксвагена» назначает профсоюз, что просто невозможно представить себе в Литве. Во Франции численность профсоюзов невелика – они объединяют примерно 30 % от числа всех работающих. Зато там сильна традиция протестов: чуть что не так, французы тут же выходят на улицу. В Скандинавии около 70 % работников состоят в профсоюзах, но у них меньше демонстраций, забастовок, протестов.

- Вероятно, у них гораздо больше возможностей решить все проблемы цивилизованным образом – в кабинете, за столом переговоров, а не на улице.

Томас Томилинас: Безусловно. Но однозначного рецепта успешной деятельности профсоюзов, как мы видим, нет – везде всё по-разному. В Литве же и количественные, и качественные показатели этой работы пока находятся на самом низком уровне. Поэтому и уровень почасовой оплаты труда, и средняя пенсия у нас на порядок меньше, чем в соседней Польше.

Ирина Юдина: Стоимость потребительской корзины тоже не пересчитывалась уже лет десять, а ведь от нее напрямую зависит прожиточный минимум (МПУ), лежащий в основе всей сетки оплаты труда. Сегодня МПУ составляет, кажется, 167 литов. Разве это хоть в какой-то степени отвечает действительности? А ведь на этом основании высчитываются не только зарплаты, но и пенсии, пособия и т.п.

- В цивилизованном мире широко распространена практика еженедельной оплаты труда - чтобы наёмный работник не субсидировал своего работодателя на длительный срок. В Литве есть такие прецеденты или хотя бы такие намерения?

Ирина Юдина: Хороший вопрос, особенно актуальный для тех работодателей, которые на два-три месяца, а то и больше задерживают выплату зарплаты своим сотрудникам. Но, похоже, изменений в этой сфере пока не предвидится, т.к. изменение системы оплаты труда напрямую связано с налогообложением и неизменно повлечёт за собой изменение системы бухгалтерского учёта – в четыре раза увеличилась бы существующая отчётность, понадобилось бы расширять штаты бухгалтерий и т.п.

Томас Томилинас: Не могу сказать, что еженедельная оплата труда – однозначно положительная тенденция. Как правило, она связана с кратковременным трудоустройством – на одну-две недели, на месяц. Но нынешнее литовское законодательство предусматривает выплату зарплаты не реже двух раз в месяц, значит, без коренного изменения системы в целом,  если это целесообразно, можно добиваться и внедрения еженедельной оплаты.

- В каких сферах экономики Литвы действуют сегодня наиболее сильные профсоюзные организации?

Томас Томилинас: В государственном секторе они достаточно влиятельны – в среде педагогов, медиков. В крупных стабильных структурах – таких как «Летувос гележинкяляй», «Нафта» - профсоюзы тоже сильны. А вот права транспортников-дальнобойщиков не защищает практически никто, они постоянно нарушаются. Зато на клайпедском предприятии «Филипп Моррис» - просто сказка, а не профсоюз. Он надёжно защищает все права работников. На клайпедском «Швитурисе» тоже действует практически идеальный профсоюз – там такие зарплаты, которые другим литовским пивоварам даже не снились. На «Швитурисе» реально и очень эффективно действует коллективный договор.

- Благодаря чему сложилась такая ситуация?

Томас Томилинас: Западный инвестор «Швитуриса» ввел привычные для него и достойные стандарты труда для всех работающих. Хотя само по себе наличие «заграничных хозяев» ничего не определяет. Скажем, одна немецкая торговая сеть, действующая в Литве, ведёт дела на порядок хуже, чем любая местная: в прошлом году работающие там люди потеряли 30 % своей зарплаты, потому что их посадили на тот тарифный минимум, который был прописан в договоре. И фирма даже не признавала этого официально. Мы начали диалог с немецкими коллегами по этому поводу, но оказалось, что им в принципе сложно нас понять – они просто не верят, что работодатель может так запросто безнаказанно «кинуть» своих сотрудников. Как не верят и в то, что вообще кто-то может сегодня согласиться работать за 290 евро в месяц. А ведь у нас это еще далеко не самая низкая зарплата.

Ирина Юдина: Но бывают и противоположные ситуации, когда хозяин настолько разумно и по-человечески ведёт все дела, что никакой потребности в коллективном договоре вообще не возникает. Как в торговой сети «HUMANA», например. Но профсоюз там все же есть.

- Мы, покупатели, это явно ощущаем. В этой сети обслуживание на редкость спокойное, уважительное, доброжелательное. Видно, что и самим продавцам их работа нравится.

Томас Томилинас: Но бывает ведь, что клиенты – студенты, например - специально приходят в кафе, чтобы поглумиться над молодыми официантами: не так, мол, чайную ложку положили. А ведь, вполне возможно, что вечером в кафе их обслуживает их однокурсница или студент другого вуза. Люди должны сами проявлять солидарность и понимать: если работа у тех, кто нас обслуживает, и без того тяжёлая, зачем требовать чего-то особенного?

- Возможно ли создание профсоюза в таком месте как рынок в Гарюнай?

Ирина Юдина: Отличный вопрос. По-моему, сегодня все люди, работающие на рынках, должны были бы объединиться и восстать против тех условий, которые им навязывает хозяин места, территории или палатки, ведь их просто душат налогами и платой за торговые места, воду и т.п. Но тут есть сложность. На рынках все работают по патенту, а профсоюзы обычно защищают какой-то конкретный слой населения, например, медиков или журналистов. В Гарюнай есть Союз мелких предпринимателей. Это тоже своего рода профсоюз. А остальных – в том числе работников мелких магазинов - мы можем пригласить в свой Профсоюз наёмных работников - SAMPRO, действующий под эгидой литовской Федерации труда. Недавно, например, мы пытались помочь девушкам из модных бутиков торгового комплекса «Vilniaus vartai \Вильняус вартай», которых в связи с кризисом в одночасье всех уволили. В этом году бастовали сотрудники магазинов торгового центра  «Europa», не согласные с высокой арендной платой. В широком смысле это тоже профсоюзная и гражданская деятельность.

Томас Томилинас: Поэтому лично я рад появлению таких людей, как Ирина и многие её единомышленники. Ведь они не обязаны нас всех защищать, но, рискуя своим благополучием, всё-таки это делают. Именно профсоюзных активистов чаще всего наказывают тем, что увольняют с работы, срезают зарплату. И, тем не менее, эти люди говорят: «Мы - в своей стране, и хотим навести в ней порядок». Такие люди есть и в Клайпеде, и в Вильнюсе, и в Висагинасе, и в Лаздияй, и в Каунасе, и в Тракай, и в Мажейкяй, и в Рокишкисе, и в других местах.

Ирина Юдина: Они находят нас по телефонам, по Интернету на cайте www.sampro.lt, откровенно делятся своими проблемами и бедами, а когда мы видим, что они по всей Литве одни и те же, предлагаем людям объединяться, солидаризироваться. Но никому не обещаем моментальных побед – это длительная, кропотливая работа.

Томас Томилинас: Работодатели, объединившись в свою Ассоциацию – тоже своего рода профсоюз – последовательно делают свою работу, доказывая правительству, как трудно им нынче вести бизнес: мол, налоги задушили, бензин дорожает и т.п. Но кто-то должен представлять и другую точку зрения – рядовых работников. Если государственные мужи пытаются нарушить экономическую цепочку и не замечать, что развитие бизнеса напрямую зависит от уровня потребления, т.е. от благосостояния каждого гражданина Литвы, то это не только недальновидно, но попросту глупо. А нам, рядовым работникам, в свою очередь, следует понять, что все те положительные завоевания, которых достигли трудящиеся, например, Германии или Скандинавии, или Ирландии, не упали на них сверху, как дар Божий или директива Евросоюза, а были достигнуты путём многолетней кропотливой борьбы. «Старые» европейцы 50 лет последовательно отстаивали за свои права – выходили на демонстрации, вели переговоры – и поэтому имеют сегодня такие завидные для нас результаты. Разумные директивы из Брюсселя поступают нынче и в Литву, но никто не спешит претворять их в жизнь без нашего участия, без реальной борьбы хотя бы за столом переговоров, не обязательно путем демонстраций и забастовок. А пока мы разрозненны и слабы, перед лицом объединившихся, сплоченных в своём эксплуататорском порыве работодателей – поодиночке мы чувствуем себя никем. Европа тоже не сразу строилась. И у нас это займет какое-то время. Никакие инициативы Брюсселя, никакая поддержка национальным экономикам стран-членов Евросоюза пока, к сожалению, не связаны с обязательным соблюдением определенных трудовых стандартов. Что-то потихоньку только движется в этом направлении, но ещё долго будет двигаться. Никакой социальной политикой, как и политикой здравоохранения, Брюссель не занимается – это пока национальная прерогатива, оставленная на усмотрение государства. А Литва не только не решает многих вопросов, но на уровне рекламы еще и умело подтасовывет информацию для Евросоюза, убеждая партнеров, что у нас всё в полном порядке, что мы – динамически развивающая страна, «тигры Балтики» и т.п. Не думаю, что наши руководители, как в Греции, откровенно фальсифицируют данные и, скажем, завышают минимальный уровень зарплат в стране. Но можно ведь исказить картину, не перевирая фактов, а просто чего не показывая, умалчивая. Как страна мы часто ведём себя словно ЗАО, которое должно себя рекламировать, невзирая на то, что на самом деле происходит внутри фирмы. Как будто стремимся продать себя – чисто коммерческий подход. Даже официальный слоган - «Мы – смелая страна» - у нас совершенно ложный.

- Ведь на деле всё время приходится говорить о молчании безропотных «ягнят». Так на какие победы могут рассчитывать наши генералы, если у них за спиной такое трусливое войско?..

Беседовала Татьяна Ясинская

 
 
Visos temos
Kraunama...
Svarbu